Власть — это определенные отношения, предпола¬гающие наличие субъекта и объекта, особое волевое отношение субъекта к объекту. Это отношение состоит в побуждении к дей-ствию, которое объект должен со¬вершить по: желанию субъекта. Именно такова трактовка власти М. Вебером, раскрывающим ее сущность через возможности какого-либо субъекта проводить свою во¬лю в тех или иных социально-политических взаимодей¬ствиях. В таком же плане дал одно из самых простых и распространенных толкований власти американский по-литолог Г. Саймон: «А имеет власть над В, если А обусловливает поведение В» Итак, самое общее представление о власти состоит в том, что это воля. Это принуждение или господство. (Когда речь идет о политической власти, то имеется в виду не индивидуальная, а обществен-ная воля.) Вторая обобщенная ее характеристика в том, что власть — это взаимодействие двух сторон: субъекта и объекта, при¬чем отношения здесь, как видим, имеют асимметрич-ный характер: первый — принуждает, второй — подчи¬няется (повинуется).
Субъекты власти (их еще называют акторами) во¬площают активное начало и подразде-ляются на первичные (индивиды), вторичные (политические организа¬ции), высшего уровня (народ, классы, государственные структуры), максимально высокого уровня (междуна-родные организации типа ООН, ЕС и т.п.). Р. Арон этот срез власти характеризует как микро-, мезо-, макро- и мегауровни. Чтобы властные отношения стали реально¬стью, субъект власти должен обладать определенными свойствами, среди которых важнейшие — воля к власти и компетентность. Объект как необходимый компонент власти должен обладать таким качеством, как подчине¬ние. Масштаб «спектр» последнего может быть различен: от абсолютного подчинения (повиновение с радостью) до ожесточенного сопротивления, борьбы на уничто¬жение властвующего, исходя, например, из принципа «лучше умереть сражаясь, чем жить на коленях». В научной литерату¬ре существует разнообразные концепции власти, кото¬рые в своей совокупности довольно полно раскрывают это многоас-пектное явление. Здесь прежде всего имеют значение работы М. Вебера, Н. Пулантзаса, Г. Морган-тау, Б. Рассела, Р. Арона, Т. Адорно, Г. Лассуэла, Т. Парсонса и многих других. Наиболее распространенными концеп¬циями являются телеологические, бихевиористские, психологические, системные и реляционистские.
Телеологические (с точки зрения цели) определения вла¬сти характеризуют ее как спо-собность достижения оп¬ределенных целей, получения намеченных результатов. Б. 
 
Рассел говорил: «Власть может быть определена как реализация намеченных це-лей». Телеологические интер¬претации власти рассматривают ее довольно широко: как отношения между людьми, так и взаимоотношения между человеком и окружающим миром. Говорят, на¬пример, о власти человека над природой. Однако по¬следнее, как было сказано, скорее метафора, ибо в строгом понимании политическая власть реализуется в отношениях между людьми, имеющими волю и созна¬ние. 
Бихевиористские трактовки власти рассматривают ее как особый тип поведения, при котором одни люди командуют, а другие подчиняются. Она выдвинута в 20—30~е годы группой ученых Чикагского университета с Ч. Мерриамом. Бихевиористская кон-цепция имеет четко выраженный прикладной характер. В поле зрения бихевиористов попали скрытые, неформальные структуры власти в обществе: группы давления на пра-вительство, пропагандистские центры и даже гантстерские группировки. Бихевиоризм уходит от политической «метафизики»; для него фундаментальной областью ис-следования становятся эмпирически достоверные фак¬ты политического поведения ин-дивидов. Авторы концепции вычленяют явления политической жизни из естественно присущих человеку свойств, характеристик его жизненного поведения. Доминирующей чертой человека при этом объявлялось стремление к власти, что и опреде¬ляло его поли-тическую активность (поведение). В такой концепции власть — исходный пункт и конеч-ная цель политического действия, а политический человек — это человек, стремящийся к власти.
Здесь отчетливо просматриваются три главных подхода к трактовке власти: силовая модель, рыночная модель и игровая модель. Силовая модель исходит из того, что стержнем любого «властного» поведения являет¬ся первоначальный импульс — «стрем-ление к власти». При этом власть, к которой устремляется человек, — средство к «улуч-шению» его политического состояния. Трактовка власти как «средства достижения луч-шего» имеет двоякий смысл: с стороны, она выглядит так, будто для человека есть бо-лее значительные ценно¬сти, чем власть, ради которых собственно и нужно об¬ладать властью, контролем, могуществом (этими цен¬ностями могут быть богатство, наслажде-ние, свобода, безопасность и т. п.). С другой стороны, в ряду этих цен¬ностей, как утвер-ждает Лассуэлл, на первом месте на¬ходится сама власть, а прочие цели, будучи достиг-нуты, становятся условиями и предпосылками власти. Силовая модель исходит также из того, что принад¬лежащая социальным институтам власть должна объяс¬няться не из сущ-ности самих институтов и их деятель¬ности, а выводиться из отношений власти, в которые вступают индивиды. 
 Психологическая концепция власти базируется на ра¬ботах 3. Фрейда, который, как известно, рассматривал психику человека как целостное образование, в кото¬ром про-зрачные, проницаемые для сознания элементы (сознательные) сосуществуют с непро-зрачными «си¬ловыми», «энергетическими» элементами (беееознателъные). Этот сложный характер психики и является своеобразной доминантой политической власти. Власть возникает как взаимодействие воли к власти одних и готовности к подчинению, «добровольному рабству» других. 3. Фрейд, например, считал, что в психике че¬ловека есть структуры, делающие его предрасположен¬ным к рабству, к тому же, добавим вслед за Э. Фроммом, двоякою рода: когда человек предпочитает зависимость свободе, и когда он раб самого себя. «Рабство первого - рода» — зависимость вместо свободы, — связано с тем, что человек отдает предпочтение защищенности от других и покою перед личной свободой. «Рабство вто¬рого рода» — это рабстве» не в смысле утраты свободы, а в том, что человек является рабом самого себя — сво¬их иллюзий, желания властвовать. Это своеобразный нарциссизм.
Системная (структуралистская) трактовка в отли¬чие от бихевиористской, предпола-гающей идти к по¬ниманию власти снизу вверх, от индивида к обществу, исходит из про-изводности власти от социальной систе¬мы, а не индивидуальных отношений. Она видит во власти свойство системы, проявляющееся во взаимоот¬ношениях частей и целого. Один из основателей сис¬темной теории общества Т. Парсонс определяет власть как «способность системы обеспечивать исполнение ее элементами принятых обяза-тельств», направленных на реализацию коллективных целей. В системной, как и в бихе-виористской концепции, можно выделить три подхода к пониманию власти. Пер¬вый трактует власть как свойство или атрибут макросистемы, то есть общества (макроура-вень); второй — характеризует власть на уровне конкретных систем: группа, организация (мезоуровень).; третий отра¬жает взаимодействие индивидов (микроуровень). В рамках первого подхода власть предстает «обобщенным по-средником в политической системе. Т. Парсонс, кото¬рому принадлежит эта идея, сравнивал ее с деньгами, выступающими «обобщенным посредником экономиче¬ского процесса». Он отмечал: «Мы можем определить власть как реальную способность единицы системы ак¬кумулировать свои интересы». Согласно, трактовке Т. Парсонса власть может быть помещена в контекст любого вида отношений (экономических, по-литических, моральных и других). Второй уровень (мезо-уровень) в системной концепции рассматривает власть как феномен, соотнесенный с частными систе¬мами и подсистемами общества. Французский социолог М. Крозье, например, ограничивает власть рамками социальных институтов и организаций. Он подчеркивает связь отношений власти с организационными структу¬рами. Это позволяет, по его мнению, рассматривать власть не только как отношение, ко и как «процесе, неразделимый с процессами организации». М. Крозье приходит к выводу о вечности отношений власти.
Третий уровень системной концепции политической власти (микроуровень), пред-ставленный М. Роджерсом и Т. Кларком, сосредотачивается на изучении акторов, дейст-вующих в специфической социальной системе. Подчеркивается большое значение ре-сурсов власти, ка¬ковыми, по мнению М. Роджерса, являются социаль¬ный статус, физическая привлекательность, харизма, собственность и т. д.
Реляционистская трактовка рассматривает власть как отношения меж¬ду двумя партнерами, причем один из них оказывает определяющее влияние на другого. Это взаимодействие субъекта и объекта, причем субъект контролирует объ¬ект с помощью определенных средств. Здесь, как отме¬чалось выше, властные отношения выступают как асимметричные, где субъект и объект выполняют раз¬ные роли: субъект командует, объект исполняет. Некоторые авторы (например, К. Шмют в 30 — 50-х гг. XX в. и Ж. Фрёнд) рассматривают властные отношения по схеме «друг — враг», то есть как такую, что раскрывает конфликтный характер субъект-объектных отношений. Отношение «друг — враг» служит для названных авто¬ров конститутивным признанием политических отно¬шений, смыслом существования политики как авто¬номной социальной сущности.
  Политологи выделяют три основных варианта реляционистской концепции власти. Это .модели: «сопротив¬ления», «обмена ресурсами» и «раздела зон влияния». Теория «сопротивления» исследует властные отношения, в которых субъект подавляет сопро-тивление объекта. Суть теории «обмена ресурсами в том, что она исходит из неравно-мерного распределения ресурсов в обществе. Располагающие большими ресурсами мо-гут трансфор¬мировать их во власть, уступая часть тем, кто лишен их, в обмен на желае-мое поведение, то есть на подчинение. Тео¬рия «раздела зон влияния» фиксирует внимание не столько на отдельных взаимодействиях индивидов, сколько на сово-купности социальных интеракций. При этом подчеркивается момент изменяемости ро-лей уча¬стников интеракций. Если в одной ситуации властью обладает один индивид по отношению к другому, то с трансформацией сферы влияния позиции участников меня-ются (субъект и объект меняются местами). Теория «раздела зон влияния» разработана Д. Ронгом, который был обеспокоен чрезмерным акцентированием внима¬ния на асим-метричности властных отношений, что, на его взгляд, приглушало реляционистский ха-рактер власти. Он высказал идею, что в каждом отдельном случае имеет место асимметрия (господство—подчинение), во всей же совокупности властных отношений и на протяжении определенного времени акторы меняются своими мес¬тами, так что субъект становится объектом, и наоборот.